Смешные детские рассказы - Страница 23

И вот моя мама собиралась занять у другой нашей соседки двадцать пять рублей до получки. Но когда мама увиделась с ней на кухне, то соседка сама попросила у мамы до получки двадцать пять рублей. Ну, после этого мама и объявила нам с папой, что у нас всё-таки будет чёрный день.

И тут папа спросил у мамы, как могло случиться, что у Гоголя деньги кончились. А про Гоголя папа вспомнил вот почему. В день получки мама делит все деньги на еду на равные части и прячет их в томике Гоголя. Деньги на первое число она прячет на десятой странице. Деньги на второе число – на двадцатой странице. И так далее. Поскольку вчера было седьмое число, то папа и удивился, куда девались деньги с семидесятой страницы томика Гоголя.

И мама объяснила папе, что у неё нет ни времени, ни желания ходить каждый день в магазин за одним и тем же. Поэтому она покупает часто что-то на несколько дней. И поэтому ей приходится иногда брать деньги у Гоголя со следующего числа.

Пока папа собирался что-то маме возразить, мама спросила у него, знает ли он, сколько стоит килограмм мяса. И папа ответил, что он знает. А мама сказала, что она сомневается, что папа это знает. А сомневается она потому, что, если бы он знал, сколько стоит килограмм мяса, он бы тогда не спрашивал, почему у нас деньги кончились.

Папа ничего на это не ответил. Но стало ясно, что он с мамой абсолютно и полностью согласен. И мама это, конечно, поняла. И папа понял, что мама поняла всё, что он не сказал. И я, конечно, понял всё, что не сказал мой папа, и что поняла моя мама.

И вот мы пошли к соседям смотреть фильм. К концу фильма папа увидел то, что хотел увидеть. И он был страшно доволен. Он смотрел на экран телевизора и шептал: «Михоэлс, Михоэлс».

Я тоже был доволен, что фильм посмотрел. И я тоже увидел то, что хотел, – ну, из-за чего этот фильм детям до четырнадцати лет смотреть не разрешается.

Фокус

У нас во дворе есть один обычай. Называется он «улети, монетка». Обычай этот очень хулиганский. И маме о нём я не могу рассказать. Потому что, если я расскажу об этом маме, она, может быть, меня больше во двор гулять не пустит никогда.

Хотя, должен сказать, у нас и похуже вещи случаются во дворе. Мне как-то голову камнем пробили. Так я весь в крови был. И мне в больнице швы накладывали. Но после этого мама всё равно во двор меня отпускала.

Я даже про постукалочку маме рассказывал. А постукалочка, если подумать, это тоже чистое хулиганство.

Один из наших пробирается на крышу дома и закрепляет там один конец прочной нитки. Потом он привязывает к другому концу нитки небольшую палочку, а посередине нитки привязывает небольшой камушек. Палочку он бросает с крыши на землю. Внизу мы эту палочку подбираем. Потом мы садимся все вместе где-нибудь на тротуаре, и никто даже не может догадаться, что от нас протянута на крышу нитка.

И вот мы начинаем эту нитку то отпускать, то снова натягивать. И камушек, который оказывается напротив какого-то окна, начинает тогда в это окно стучать. И почти сразу же из окна кто-то высовывается и пытается понять, кто же это стучит.

Как только этот человек в окне появляется, мы нитку нашу подтягиваем. Мы нитку подтягиваем, и поэтому этот человек ничего не видит. А когда он от окна отходит, мы снова начинаем в окно стучать. И, конечно, это всегда получается очень смешно.

В нашем дворе много чего ещё происходит. И я маме об этом рассказываю. А вот о монетке я маме не рассказывал и никогда не расскажу.

А обычай этот с монеткой состоит в том, что на новенького обязательно пописать надо. И писают обычно не чуть-чуть, а очень прилично. Так, что этот новенький совсем мокрым становится.

Как только какой-то новенький в первый раз выходит во двор, ему сразу говорят, хочешь, мол, мы тебе фокус один интересный покажем. Ну, и новенький, конечно, соглашается фокус посмотреть и спрашивает только, что это за фокус такой. А ему отвечают, что фокус называется «улети, монетка». И тут же кто-то достаёт из кармана носовой платок, а кто-то – монетку.

И вот трое ребят и новенький встают в кружок, растягивают носовой платок и каждый из них один угол платка зажимает зубами. Новенькому тоже говорят, чтобы он свой угол платка зубами держал. Вот таким образом платок между ними и растягивается. А сверху на платок кладут монетку. И говорят новенькому, что теперь надо только говорить всё время «уле-ти-мо-нет-ка, уле-ти-мо-нет-ка». И тогда, мол, монетка и улетит.

Ну и начинают все говорить «уле-ти-мо-нет-ка, уле-ти-мо-нет-ка». То есть, конечно, у них не получается сказать «улети, монетка», потому что они зубами платок держат. У них получается только что-то вроде «уни-ти-на-нет-ка, уни-ти-на-нет-ка».

Что там под платком внизу делается, новенький не видит. Потому что ему платок всё закрывает. Он только подвывает довольный со всеми: «уни-ти-на-нет-ка, уни-ти-на-нет-ка». Ну, и минуты через две все разбегаются, и новенький только тогда понимает, что случилось.

В прошлом году такая история опять произошла с одним новеньким. Его зовут Серёжа. Он со своей мамой переехал в наш дом в самом конце августа. И когда с ним эту шутку разыграли, он сразу убежал домой и во двор больше не выходил. Первого сентября он в школу не пошёл. Все говорили, что Серёжина мама боится выпускать его из дома. И к ней даже какая-то делегация приходила из школы. Они долго о чём-то говорили. И после этого Серёжа всё-таки пошёл в школу.

Когда папа услышал от мамы впервые о Серёже и его маме, он спросил, куда же они въехали. И мама сказала, что они въехали в освободившуюся комнату в третьем подъезде. «В освободившуюся?» – спросил папа.